Когда началась война, мне было десять лет. Мы жили в деревне Ведрица. Хорошо помню, как много лежало убитых вдоль дороги на Могилёв.
По ней ехали и шли люди, которые бежали от войны, надеясь укрыться, затеряться среди незнакомых, а если повезёт, то добраться в расположение советских войск под их защиту. Но везло не всем…
Беспрерывно летали самолёты. Они издавали жуткий звук, когда опускались ниже и расстреливали мирных безоружных людей из пулемётов. А как страшно свистели бомбы, приближаясь к колонне бредущих людей! И, хотя все разбегались, осколки догоняли их.
Эти страшные моменты остались в памяти навсегда ещё и потому, что я помогала своему дедушке Петру Николаевичу Грибко хоронить погибших. Страшные находки полуразложившихся тел женщин и детей обнаруживали подростки, которые пасли коров, на опушках лесов, в поле.
По ночам в дверь нашего дома стучались пробирающиеся из окружения солдаты и заблудившиеся люди. Дедушка, рискуя жизнью близких, как мог, помогал всем. Несколько дней он прятал на чердаке трёх офицеров (после войны они приезжали в гости, благодарили за смелость и помощь). Дедушка с бабушкой укрывали у себя девушку-студентку. Она потом всё-таки ушла к родным в Могилёв. Дошла ли?.. Холодной осенью отдали дочкин полушубок замерзающей учительнице, которая пробиралась к своим в Борисов.
Уже через несколько дней после начала войны немцы пришли в Червень. Создали гарнизон. Много людей ушло в партизаны, чтобы защищать Родину. Было даже так: в Ведрице – партизанская зона, а в Хуторе – немецкая. Мой отчим Иван Черновец собирал по окрестным полям, где шли бои, оружие и передавал его партизанам. Позже всем жителям нашей деревни пришлось уйти в лес, в отряд Кузнецова. Два года жили там в землянках. Была одна корова, которая кормила всех.
Записала Галина ГАМЕЗО
