Деятельность инспекции по делам несовершеннолетних — как бесконечная работа над ошибками. Только исправить они стараются не свои личные недоработки, а берут на себя груз забот вместо тех, кому его по разным причинам самим нести не по силам.
Очередной рейд сотрудников инспекции по делам несовершеннолетних проходил в рамках акции «Семья без насилия». В нём участвовали все сотрудники ИДН, на сегодня их в РОВД трое: начальник инспекции майор милиции Юлия Буркун, старший инспектор ИДН Евгений Орочко и специалист ИДН Виктория Ковган.
В настоящее время в нашем районе 57 семей, в которых 114 детей признаны находящимися в социально опасном положении. Пятеро детей из одной семьи находятся в приюте, ещё в одну семью детей, тоже пятерых, возвратили, но только отцу. Он сумел взяться за ум, а вот мать лишена родительских прав.
Все 57 семей находятся под постоянным контролем – о положении детей заботятся координационный совет, конролирующий соблюдение Декрета №18, комиссия по деламам несовершеннолетних, ИДН, управление по образованию, социальные службы. Субьекты профилактики, в том числе сотрудники инспекции, знают жизнь этих семей, как свою собственную, и приходят в каждый дом, как в свой: с порога первые вопросы – пришли ли уже дети из школы, что кушали, не болеют ли, есть ли дрова для отопления, вовремя ли получена папой зарплата, на что потратила детское пособие мама.
Многие семьи живут в отдельных добротных домах, где есть газ, вода, все удобства. Где-то бедновато с продуктами, но все детки садовского и школьного возраста кушают в садике и в школе, так что голодающих нет. Примечательно, что, как бы кто ни жил, в каком бы состоянии ни был дом, пусть даже совсем уж, как говорится, на грани допустимого – но каждый из родителей настойчиво требует не фотографировать. Объясняют, что не хотят позора. На вопрос, действенный ли метод – выставлять неподобающее поведение родителей на всеобщее обозрение, чтобы им стало стыдно, Юлия Буркун ответила:
— Каждый человек имеет право на тайну личной жизни, поэтому в любом случае выносить беду конкретной семьи через СМИ на порицание общества нельзя. К тому же, психология человека такова, что, если вас ругают, тем более прилюдно, вы, скорее всего, только озлобитесь, а не броситесь тут же исправляться. Пусть эти родители сегодня оступились – наша цель не затоптать их ещё больше, а помочь всем, чем возможно, чтобы они выровнялись, стали лучше. Нужен такт и нужно терпение. К тому же, у детей есть отдельная личная неприкосновенность, нельзя выставлять напоказ их имена, фамилии, лица, ведь завтра в этих деток, возможно, ровесники будут тыкать пальцами в школе, а им и без того выпала не самая завидная судьба…
А наедине с проверяющими бывает всякое. Разговоры с нерадивыми родителями ведутся жёсткие – часто по-другому нельзя. Порой привлекают и милицейский наряд. Почему же, почему так происходит, что некоторым наплевать на собственных детей? «Причин много… Если бы точно знать ответ, — задумчиво отвечает Евгений Орочко. – Во многих семьях родители злоупотребляют алкоголем. Поэтому инспекция работает в тесной взаимосвязи со службами, борющимися за здоровый образ жизни, охраняющими здоровье. Приглашаем «соповские» семьи на мероприятия по ЗОЖ, вовлекаем в акции по борьбе с пьянством, ведём просветительскую работу, беседуем, уговариваем, а иногда и на лечение отправляем, если уж ничего больше не действует!»
За один рейд мы посетили две школы и семь семей. В паре случаев мне было непонятно, почему эта семья попала в статус «соп». Вот, например, внешне совершенно благополучные А. и Б. – обозначим их так. У А. и Б. аккуратный тёплый дом, ещё с крыльца вкусно пахнет домашней едой. А. и Б. оба молодые, красивые, у них двое маленьких деток, муж работает. В чём проблема? Не поверите – тут замешан интернет! Жена постоянно «зависает» там, общается, и это очень злит мужа. Он устраивает разборки, скандалы, пьёт алкоголь. Жена в ответ вызывает милицейские наряды. В итоге дошло до того, что несдержанному бате ограничили доступ к дому и семье: он не может появляться здесь. Что же дальше? Жена… сама тайком позвала его помочь по хозяйству. Оба сидят хмурые, закон нарушен, и к вечеру тучи могут сгуститься снова, детки станут свидетелями очередного мерзкого скандала. Где же логика? Юлия Буркун в очередной – который уж! – раз пытается вразумить молодую пару. Пойдёт ли наука впрок? Хотелось бы. Ведь страдают не только А. и Б., но и их ни в чём неповинные дети…
В другом доме – дым. В прямом смысле: дымит недавно затопленный котёл. Стены в комнатах тёмные, мебель старая, ремонта, видно, не было давно. Но светлым тёплым пятном в этом полумраке – детская: тепло, аккуратные светлые обои, кроватка, манежик, коляска, одеяльце, масенький розовый младенец в нём уютно сопит носиком-кнопочкой. По ковру ползает его годовалая сестрица, пытается схватить мамин смартфон. Рядом опирается на палочку их улыбчивая бабушка: «Я помогаю дочке за детьми присматривать! И покупаем им всё, у нас всё есть!» В чём же проблема? Попивает мамка… А детей рожает без отца. Говорит – оба от одного мужчины: «Вы гляньте, как на него похожи! Копия!» «Похожи-то похожи, — вздыхает инспектор. – Да ведь пьёт он! Как двоих одна будешь смотреть? Справишься ли?» В ответ – растерянная улыбка: «Буду стараться!..» Будет ли? Хотелось бы.
…Мы вместе в рейде не первый раз. И не первый год. Поэтому интересно – как сложилась судьба детей, которых мы посещали, например, пять или десять лет назад. Ведь они уже выросли. Где учатся, кем стали? Вот дом семьи В. Тот же голый балкон, те же дырявые занавески без цвета и возраста, те же собачьи мордочки в окне. Инспекторы знают судьбы всех подопечных, с ходу рассказывают. Из большой, шумной, безалаберной семьи В. здесь остались всего двое мальчишек, доучиваются в школе. Остальные разъехались, кто-то поступил в училище, кто-то устроился на работу в столице. И слава богу. Ведь сколько усилий вложено в них этими самыми инспекторами, школой, соцработниками, сельсоветом! Может, начав самостоятельную жизнь, новое поколение В. будет заботливее, внимательнее, ласковее к собственным детям? Хотелось бы…
Наталья КОРОЛЬКЕВИЧ. Фото автора
