ДОРОГИ СВЯТЫНЬ И ДОРОГИ ЛЮДЕЙ

В начале июня в Червень из Австралии привезена православная  Святыня — частица шали Невинно Убиенного Святого Мученика Цесаревича Алексея. Но публикация не только об этом. Это рассказ, как и сама Святыня, состоящий из «лоскутков» — маленьких историй о пути Святыни к нам, о людях, сопутствовавших этому, о периодах времени и событиях, предшествовавших причислению Шали к Святыням, и судьбах, переплетенных жизнью в тугой и иногда болезненный клубок. Это история о том, как всё возвращается к истокам, и рассказ о дорогах Святынь и дорогах людей.

МИША

…Когда они ехали по дороге Червень-Марьина Горка, Миша очень волновался, бегал озадаченным, даже каким-то виноватым взглядом по придорожным соснам и всё повторял: «Как я узнаю свою деревню? Я не вижу!.. Я её не вижу!..» Но вот он, знак с надписью «Иваничи», и перед самым первым домом — простой деревянный крест, какие в наше время во многих белорусских деревнях стоят на въезде-выезде, при дороге. Автомобиль остановился, Миша пошёл к кресту. Трудно, а, пожалуй, и невозможно передать то, что он чувствовал в эти мгновения. Поразмышляйте сами, что может происходить в душе пожилого мужчины, более чем через шестьдесят лет вернувшегося туда, где родился… Но происходило что-то, из-за чего Миша, гордый и бравый австралиец, улыбчивый, уверенный в себе житель Сиднея, слёз которого, кажется, не видел никто и никогда, стал на колени перед крестом на окраине маленьких белорусских Иванич… и заплакал. Слёзы катились по щекам, он их не прятал. Крестился. Судорожно, инстинктивно гладил, мял дрожащей ладонью тёплый чернозём, шептал: «Вот я и вернулся к тебе, родная моя земля…»

Таким было возвращение Михаила Демьяновича Ладутько на свою родину, откуда он семилетним мальчиком уехал вместе с семьёй. В 1949 году их приняла многонациональная, солнечная, доброжелательная к приезжим Австралия, и сегодня Миша лучше говорит по-английски, чем по-белорусски. Но свой язык, свои корни, свою многочисленную  иваничскую родню он не забыл, и слова «бацька», «вёска», «хата» звучат из его уст так просто, красиво, легко и любовно, как и должны звучать лучшие слова на свете, отпечатанные в сердце с раннего детства и навсегда.

ТАМАРА

Тамара — это феерия жизни. Пусть она меня простит, если я сделаю сейчас то, что, наверное, нельзя: я скажу, сколько ей лет. Семьдесят пять. Этой милой даме в шляпке, на каблуках, в строгом костюме и изящных поверх рукава золотых браслетах на тонкой, почти девичьей руке… Кто-то скажет: ну, конечно, условия, да Австралия, да обеспеченная жизнь, да уход за собой — всё и даёт результат. Хорошо. Даёт. Но ведь могла же Тамара всего лишь наслаждаться этим результатом, и не более того. Сидеть в своих обеспеченных условиях, ухаживать за собой, по выходным мило улыбаться навещающим внукам, по будням ходить по сиднейским магазинам, греться на чистеньких океанских пляжах и не высовываться никуда из своей благополучной, тёплой, сытой Австралии. Не летать через полпланеты на самолётах, не преодолевать на легковушках тысячи километров российских, украинских, белорусских, сербских дорог, не лишаться тишины и покоя от бесконечно звонящих телефонов, не напрягаться, преодолевая чиновничьи и таможенные препоны и формальности, не удивлять менее продвинутых пенсионеров фразами «Сбросьте мне на электронку» или «Запишите мой скайп»… Но Тамара живёт во всей этой круговерти, отдавая силы, время, деньги и часть души  православию и его святыням, сохранению славянского исторического наследия и, как бы это банально не звучало, укреплению дружбы и взаимопонимания между народами.

И не только её собственная жизнь кипит, наполненная делами, встречами, знакомствами и благотворительностью. Каким-то непостижимым образом представитель Русского Монархического центра в Австралии Тамара Вентура-Ладушка втягивает в круг своей активности всех своих старых и новых знакомых, быстро становящихся её верными друзьями, помощниками, единомышленниками. Возможно, она сохраняет молодость потому, что бескорыстно делает большое хорошее дело для целых стран и народов, особенно для России, а также Беларуси, Сербии, Украины, и для всей Православной Церкви.

 

АЛЁШИНА ШАЛЬ

…Это было давно, более девяноста лет назад. У четверых сестёр был младший братик Алёша, и он тяжело болел. Желая хоть чем-то помочь, поддержать мальчика, девушки связали для него собственными руками одеяло-шаль. Шаль состояла из маленьких, десять на десять сантиметров, квадратиков, которые потом были сшиты в одно полотно. Укрываясь девичьим подарком, мальчик не только согревался, но и мог почувствовать тепло сестринской любви и заботы. Однако это его не спасло: вскоре Алёша погиб. Нет, не от болезни, преследовавшей его с детства. Гораздо более страшная, жестокая смерть пришла и к нему, и к его милым сёстрам, и к их родителям. Сначала семью увезли далеко-далеко, за тысячи километров от дома, в незнакомый город. Там, в чужом холодном доме, тоскуя и страшась неизвестности, Алёша боролся с болезнью, укрываясь своим одеяльцем-шалью. А потом всех расстреляли, жестоко и безжалостно. После смерти закопали без всяких могил, ни малейшего знака не оставив на месте расправы. Произошло это по причине, сегодня многим не совсем понятной: принявшие мученическую смерть происходили из царского рода. Фамилию носили красивую, звучную: Романовы. Это была семья последнего русского императора Николая Второго — он сам, его жена, четверо дочерей-царевен и младшенький, сынишка-мальчик, цесаревич Алексей, не успевший прожить и четырнадцати лет.

…Помощь пришла с опозданием: белая гвардия, верная царю, нашла в опустевшем Ипатьевском доме в Екатеринбурге только некоторые царские вещи. Кто-то подобрал и Алёшину шаль. Всё аккуратно упаковали и увезли с собой, как память о последнем русском императоре и его домочадцах. Вещи передали в Лондон сестре царя, Великой княгине Ксении Александровне. Она долгие годы хранила все реликвии — царские иконы, кулон Фаберже, коллекцию открыток, а шаль почитала, как Святыню. Позже шаль и другие вещи перешли в семью духовника Великой княгини, православного священника Николая Успенского. Подошёл к концу неспокойный, противоречивый 20 век. Сменилась власть в России, православие, как и другие религии, заняли достойное место среди общечеловеческих ценностей. Царскую семью Романовых причислили к лику святых, почитают как великомучеников и страстотерпцев.

В начале 21 века дочь Николая Успенского, Надежда, завещала царские вещи из Ипатьевского дома своей подруге Тамаре Вентура-Ладушка. Надежда боялась, что более молодые родственники не устоят перед соблазном продать царские реликвии на аукционе «Сотби». А Тамару она много лет знала как верную православную христианку, беззаветно любящую Россию, и поэтому верила, что царские вещи будут сохранены с почтением, а может, когда-нибудь будут с почётом переданы на историческую родину.

 

ДОРОГИ СВЯТЫНЬ

Тамара Вентура-Ладушка взяла царские вещи поначалу неохотно, потому что считала, что они должны принадлежать не ей одной, а всему миру. Но как этого добиться, она тогда и не представляла, как и того, какую огромную работу проделает сама, чтобы Святыни увидел православный мир, и в первую очередь Россия. От шали в то время было отделено семь кусочков, хранившихся вместе с основной частью. Первую часть шали Тамара отдала своему хорошему другу, князю Михаилу Андреевичу Романову, внуку Великой княгини Ксении Александровны. Михаил помнит, что его бабушка часто говорила о шали. Вторую часть Тамара оставила себе и поместила рядом с многочисленными иконами в своём доме в Сиднее. Она ежедневно молилась перед ними Богу, прося указать ей путь, дать силу и помочь передать Царственные Святыни, которые так неожиданно к ней пришли. Она подумала, что раз от основной Шали отделены части, то так угодно Богу, и нужно распределить их по разным местам. Тамара обратилась за советом к первоиерарху русской православной церкви за границей Владыке Иллариону Восточно-Американскому и Нью-Йоркскому. Он благословил её и выдал специальное удостоверение, в котором обозначено, куда распределяются частицы Святыни. Первая — донским казакам, в атаманский музей города Новочеркасска. Это родина отца Тамары, донского казака Щеглова. Когда она привезла частицу Святыни на Дон, в Новочерскасске австралийскую посланницу православия встречало целое казачье войско!..

Остальные частицы Шали решено передать Серафимо-Дивеевскому женскому монастырю, Храму Святых Новомучеников и Исповедников Российских в Бутове, Храму «Памятник невинно убиенных»  в Минске, Храму Романовых в столице Черногории Цетине. Основную же часть шали Тамара Вентура-Ладушка по благословению тогдашнего патриарха Русской православной церкви Алексия Второго в 2008 году подарила Храму Святых Царственных Мучеников (Храму-на-Крови) в Екатеринбурге. Этот храм построен на месте расстрела царской семьи. Тамара отвезла туда Шаль в канун 90-летия со дня их мученической кончины. Вот что она рассказывает: «Я вернула святыни туда, где пролили кровь наши Святые Страстотерпцы. В этот день в Храм-на-Крови приехали 35 тысяч паломников со всех концов света. Храм был переполнен, и паломники молились вокруг. Владыка Викентий, Его Преосвященство Архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский, передал мне микрофон и попросил рассказать о Святынях. От этой просьбы я смутилась: ведь меня увезли из России, когда мне было только семь лет, поэтому я не очень грамотно говорю по-русски. В то же время я почувствовала, что люди, которые окружили меня, поймут всё и без слов. Наши слёзы, наша любовь к Богу и Царственным Страстотепцам не нуждается в объяснении. Я увидела просветлённые лица. Люди со слезами повторяли: «Простите нас! Простите нас!» Я спросила: «За что? Нужно благодарить вас, что вы сохранили нам нашу Родину. Царственные Страстотерпцы погибли не зря, они объединяют и сохраняют нашу православную веру». Меня окружила огромная волна верующих. Мы обнимали друг друга и плакали».

Не закончен рассказ ещё только об одной частичке Святыни. Каков же её путь? Об этом — чуть ниже…

 

ХРАМ

…Их судьбы похожи: и он, и она семилетними детьми были вывезены с родины. Их родители скитались по Европе, пока не нашли пристанище в далёкой Австралии. У них обоих были другие собственные семьи раньше. Они оба православные. Они хранят память о родине и не забывают родной язык. И они много лет хранили каждый в своём сердце мечту о встрече с той страной, которую оставили давным-давно, не по своей вине, а потому, что так сложилась, переплелась, закрутила непредсказуемая и не всегда сахарная жизнь… Они — это муж и жена, белорус Михаил Ладутько и донская казачка Тамара Вентура-Ладушка. Их жизненные пути во времени и пространстве своими пунктирами обежали половину земного шара и пересеклись в Сиднее, а потом дошли и до Червеня, и до Иваничей.

Тамара решила сделать подарок своему мужу и его белорусской малой родине — Иваничам: она передала оставшуюся частичку Святыни в будущий Храм Рождества Пресвятой Богородицы, фундамент которого уже заложен в Иваничах. Вместе с Тамарой приехал и её любимый Миша. Ходил по деревне, вспоминая, где речка, где поле, где была школа. Побывал и в сохранившейся родной хате. Сейчас она принадлежат Ларисе Карасиной. В деревне до сих пор живут родственники Михаила, одна из самых близких — двоюродная сестра отца. А первый же встреченный пожилой мужчина оказался отцовым крестником!.. Наверняка, родственных связей отыщется ещё больше, ведь на Иваничах чуть ли не через одного — Ладутьки! Встречаясь с мэром Минска, Тамара шутя поинтересовалась, не является ли и он одним из их огромного клана?!..

Во время приезда Тамары и Михаила на Червенщину в Свято-Никольской церкви в честь передачи Святыни прошёл торжественный молебен по Невинно Убиенным Святым Страстоцерпцам. Его приезжали служить священники близлежащих храмов: из Турца, Гребёнки, Лядов, Смолевич, Рованич.

Затем в деревне Иваничи состоялось торжественное освящение начала строительства храма. На эту церемонию собрались местные жители, гости из Червеня, Минска, Москвы. Освящение провёл настоятель Червенского Свято-Никольского храма протоиерей Александр Лазовский. Святыня — частица Шали Цесаревича Алексея — будет временно храниться в Свято-Никольской церкви в Червене, до тех пор, пока не построят храм в Иваничах. Потом её перевезут туда навечно, а пока каждый может увидеть её в червенском храме.

Тамара Вентура-Ладушко не забыла и про людей, непосредственно занимающихся иваничским храмом: она подарила православные иконы архитектору, разработавшему проект, начальнику строительства, активным участникам закладки фундамента и сборщицам денег на храм.

Ну, чего тут умалчивать — было после всего и застолье. Накрыли предлинный стол прямо на улице, на траве под берёзами. Хоть и не салаты из лангустов и морских звёзд, не барбекю и не марципаны — а отведать было чего, расстарались белорусские хозяйки! Тамара только шутила: «Странно, но после ваших угощений моя юбка почему-то даёт усадку!..»

Конечно, вспоминали былые времена, говорили о вере, о жизни, о смыслах её, множественных и многогранных. А потом — какое же без них застолье? — затянули песни. Плыли голоса над деревней протяжно, когда весело, когда печально. И плыли перед глазами каждого, в том числе и Михаила Ладутьки, воспоминания, то смутные, то яркие. Как лоскутки Святой Шали мальчика Алёши соединили в одну историю непохожие судьбы, разных людей, разные страны и времена, так и плывущая над деревней старинная песня принесла в сердце пожилого иваничского австралийца Миши ощущение обретённого наконец окончательного жизненного смысла, множественного и многогранного, который никогда не почувствуешь до конца, пока не найдёшь свою землю, вёску и бацькаву хату…

Наталья КОРОЛЬКЕВИЧ.

Фото автора